Главная » Отечественные авторы » Мамин-Сибиряк Д.Н. » Сказка про славного царя Гороха |
Количество страниц: 7 Страницы: « 1 2 3 4 5 6 7 » |
- Ну, теперь дело не одними щами пахнет, а и кашей с киселем. Очень уж я люблю кисель! Смотрит царица Луковна и своим глазам не верит. Едет впереди на лихом коне сам красавец царевич Орлик и машет своей шапкой. А за ним едет, тоже на коне, прекрасная царевна Кутафья, а рядом с ней едет злой король Косарь. - Ну, теперь, кажется, вышла каша-то с маслом,- забормотал испугавшийся царь Пантелей и хотел убежать, но его удержала Босоножка. Подъехали все, и узнал славный царь Горох родных детей. - Да ведь это моя столица! - ахнул он, оглядываясь на город. Спешились царевич Орлик и царевна Кутафья и бросились в ноги отцу и матери. Подошел и король Косарь. - Ну, что же ты пнем стоишь? - сказал ему славный царь Горох,- От поклону голова не отвалится. Поклонился злой король Косарь и сказал: - Бью тебе челом, славный царь Горох! Отдай за меня прекрасную царевну Кутафью. - Ну, это еще посмотрим! - гордо ответил царь Горох. С великим торжеством повели гостей в королевскую палатку. Все их встречали с почетом. Даже царь Пантелей приосанился. Только когда подходили к палатке, царица Луковна хватилась Босоножки, а ее и след простыл. Искали-искали, ничего не нашли. - Это была Горошинка, мама,- шепнула царице Луковне прекрасная царевна Кутафья.- Это она все устроила. Через три дня была свадьба - прекрасная царевна Кутафья выходила за короля Косаря. Осада с города была снята. Все ели, пили и веселились. Славный царь Горох до того развеселился, что сказал царю Пантелею: - Давай поцелуемся, царь Пантелей. И из-за чего мы ссорились? Ведь, ежели разобрать, и король Косарь совсем не злой. Когда царь Горох с царицей Луковной вернулся к себе домой со свадьбы, Босоножка сидела в царицыной комнате и пришивала на свои лохмотья новую заплатку. Царица Луковна так и ахнула. - Да откуда ты взялась-то, уродина? - рассердилась старуха. - Вы на свадьбе у сестрицы Кутафьи веселились, а я здесь свои заплатки чинила. - Сестрицы?! Да как ты смеешь такие слова выговаривать, негодная! Да я велю сейчас тебя в три метлы отсюда выгнать - тогда и узнаешь сестрицу Кутафью. - Мама, да ведь я твоя дочь - Горошинка! У царицы Луковны даже руки опустились. Старуха села к столу и горько заплакала. Она только теперь припомнила, что сама Кутафья ей говорила о Горошинке. Весело было на свадьбе, и про Горошинку с радости все и забыли. - Ох, забыла я про тебя, доченька! - плакалась царица Луковна.- Совсем из памяти вон. А еще Кутафья про тебя мне шепнула. Вот грех какой вышел! Но, посмотрев на Босоножку, царица Луковна вдруг опять рассердилась и проговорила: - Нет, матушка, не похожа ты на мою Горошинку. Ни-ни! Просто взяла да притворилась и назвалась Горошинкой. И Кутафью обманула. Не такая у меня Горошинка была. - Право, мама, я Горошинка,- уверяла Босоножка со слезами. - Нет, нет, нет. И не говори лучше. Еще царь Горох узнает и сейчас меня казнить велит. - Отец у меня добрый! - Отец?! Да как ты смеешь такие слова говорить? Да я тебя в чулан посажу, чумазую! Горошинка заплакала. Она же о всех хлопотала, а ее и на свадьбу забыли позвать, да еще родная мать хочет в чулан посадить. Царица Луковна еще сильнее рассердилась и даже ногами затопала. - Вот еще горюшко навязалось! - кричала она.- Ну, куда я с тобой денусь? Придет ужо царь Горох, увидит тебя - что я ему скажу? Уходи сейчас же с глаз моих. - Некуда мне идти, мама. - Какая я тебе мама! Ах ты, чучело гороховое, будет притворяться-то! Тоже, придумает: дочь! Царица Луковна и сердилась, и плакала, и решительно не знала, что ей делать. А тут еще, сохрани бог, царь Горох как-нибудь узнает. Вот беда! Думала-думала старушка и решила послать за дочерью Кутафьей: "Она помоложе, может, что и придумает, а я уж старуха, и взять с меня нечего." Недели через три приехала и Кутафья, да еще вместе со своим мужем, королем Косарем. Все царство обрадовалось, а во дворце поднялся такой пир, что царица Луковна совсем позабыла о Босоножке, то есть не совсем забыла, а все откладывала разговор с Кутафьей. "Пусть молодые-то повеселятся да порадуются,- думала царица Луковна.- Покажи им этакую чучелу, так, все гости, пожалуй, разбегутся." И гости веселились напропалую, а всех больше царь Пантелей - пляшет старик, только борода трясется. Король Косарь отдал ему все царство назад, и царь Пантелей радовался, точно вчера родился. Он всех обнимал и лез целоваться так, что царь Горох даже немного рассердился: - Что ты лижешь, Пантелей, точно теленок! - Голубчик, царь Горохушко, не сердись! - повторял царь Пантелей, обнимая старого друга.- Ах, какой ты. Теперь я опять никого не боюсь и хоть сейчас опять готов воевать. - Ну, это дело ты брось. Прежде я тоже любил повоевать, а теперь ни-ни! И так проживем. Чтобы как-нибудь гости не увидали Босоножки, царица Луковна заперла ее в своей комнате на ключ, и бедная девушка могла любоваться только в окно, как веселились другие. Гостей наехало со всех сторон видимо-невидимо, и было что посмотреть. Когда надоедало веселиться в горницах, все гости выходили в сад, где играла веселая музыка, а по вечерам горели разноцветные огни. Царь Горох похаживал среди гостей, разглаживал свою бороду и весело приговаривал: - Не скучно ли кому? Не обидел ли я кого? Хватает ли всем вина и еды? Кто умеет веселиться, тот добрый человек. Босоножка видела из окна, как царь Пантелей с радости подбирал полы своего кафтана и пускался вприсядку. Он так размахивал длинными руками, что походил на мельницу или на летучую мышь. Не утерпела и царица Луковна - тряхнула стариной. Подбоченясь, взмахнула шелковым платочком и поплыла павой, отбивая серебряными каблучками. - Эх-эх-эх! - приговаривала она, помахивая платочком. - Ай да старуха! - хвалил царь Горох.- Когда я был молодой, так вот как умел плясать, а теперь брюхо не позволяет. Босоножка смотрела на чужое веселье и плакала: очень уж ей было обидно чужое веселье. Сидя у своего окошечка, Босоножка много раз видела сестру, красавицу Кутафью, которая еще более похорошела, как вышла замуж. Раз Кутафья гуляла одна, и Босоножка ей крикнула: - Сестрица Кутафья, подойдите сюда! В первый раз Кутафья сделала вид, что не слыхала, во второй раз - она взглянула на Босоножку и притворилась, что не узнала ее. - Милая сестрица, да ведь это я, Горошинка! Красавица Кутафья пошла и пожаловалась матери. Царица Луковна страшно рассердилась, прибежала, выбранила Босоножку и закрыла окно ставнями. - Ты у меня смотри! - ворчала она.- Вот ужо, дай только гостям уехать. Пристало ли тебе, чучеле, с красавицей Кутафьей разговаривать? Только меня напрасно срамишь. |