В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности.

Ни много, ни мало прошло времени - померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.

Пошел старик по соседям да по знакомым просить, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу. Только и соседи, и знакомые, зная его великую бедность, все начисто отказали.

Пошел старик к попу. А у них на селе был поп куда жадный, несовестливый.

- Потрудись, - говорит - батюшка, старуху похоронить.

- А есть ли у тебя деньги, чем за похороны заплатить? Давай, свет, вперед...

- Перед тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой копейки. Обожди маленько, заработаю - с лихвой заплачу. Право слово заплачу.

Поп не захотел и речей стариковых слушать:

- Коли нет денег, не смей и ходить сюда!

“Что делать? - думает старик. - Пойду на кладбище, вырою как-нибудь могилу и похороню сам старуху”.

Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище. Пришел и начал могилу готовить: срубил сверху мерзлую землю топором, а там и за лопату взялся. Копал-копал и выкопал котелок. Глянул - а он полнехонько червонцами насыпан, как жар блестят!

Крепко старик обрадовался:

- Слава тебе, господи! Будет на что и похоронить, и помянуть старуху!

Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.

Ну, с деньгами, знамое дело, все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб смастерили. Старик послал невестку купить вина и кушаний и закусок разных - всего, как должно быть на поминках. А сам взял червонец в руку и потащился опять к попу.

Только в двери, а поп на него:

- Сказано тебе толком, старый черт, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь!

- Не серчай, батюшка, - просит старик, - вот тебе золотой - похорони мою старуху. Век не забуду твоей милости.

Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то, где посадить, какими речами умилить:

- Ну, старичок, будь в надежде, все будет сделано. Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стали про него разговаривать:

- Вишь, старый черт! - говорят. - Беден, беден, а золотой отвалил. Много на своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал.

Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху как следует.

После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу.

Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что взялось! - и вино-то, и кушанья, закуски разные, всего вдоволь.

Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается.

Отобедали гости и стали по своим домам расходиться. Вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор - поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать:

- Послушай, свет, покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха - все равно, как перед богом, так и предо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться? Был ты мужик скудный, а теперь на поди - откуда что взялось! Покайся-ка, свет, чью загубил ты душу, кого обобрал?

- Что ты, батюшка! Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого. Клад сам в руки достался.

И рассказал, как все дело было.

Как услышал эти речи поп, даже затрясся от жадности. Воротился домой, ничего не делает - день и ночь думает:

“Такой лядащий мужичишка и получил эдакую силу денег! Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?”

Сказал про то попадье. Стали вдвоем совет держать. И присоветовали:

- Слушай, матушка, ведь у нас козел есть?

- Есть.

- Ну, ладно! Дождемся ночи - обработаем дело как надо.

Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру совсем: с рогами и с бородой. Тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье:

- Бери, матушка, иглу с ниткой, закрепи кругом шкуру, чтоб не свалилась.

Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила его козлиною шкурою.

Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стариковой избе. Подошел под окно и ну стучать да царапаться.

Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает:

- Кто там?

- Черт.

- Наше место свято! - завопил мужик и начал крест творить да молитвы читать.

- Слушай, старик, - говорит поп, - от меня, хоть молись, хоть крестись, - не избавишься. Отдай-ка лучше мой котелок с деньгами, не то я с тобой разделаюсь. Ишь, я над твоим горем сжалился, клад тебе показал, - думал - немного возьмешь на похороны, а ты все целиком и заграбил.

Глянул старик в окно - торчат козлиные рога с бородою; как есть нечистый.

“Ну его совсем и с деньгами-то, - думает старик. - Наперед того без денег жил и опосля без них проживу!”

Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил на землю, а сам в избу поскорее.

Поп подхватил котелок и припустил домой.

Воротился.

- Ну, - говорит, - деньги в наших руках. На, матушка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.

Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать - как польется кровь, как заорет поп:

- Матка, больно, не режь! Матка, больно, не режь!..

Начнет она пороть в ином месте - то же самое. Кругом к телу приросла козлиная шкура.

Уж чего они не делали, чего не пробовали, и деньги старику назад отнесли - нет, ничего не помогло. Так и осталась на попе козлиная шкура.